Юра » 02 мар 2022, 05:49
В этом году в конце января мы с отцом и другом Денисом на пару недель ездили в Австрию кататься на досках. Накатались всласть, Денис спас девушку, а я выбил себе пару зубов и потерял во время ночного слалома на санях свой любимый мобильник.
Прилетели мы в Германию, в Мюнхен, там взяли напрокат машину и поехали в Австрию, в Вейхофен, где у нас была забронирована гостиница. Веселье началось как раз на подъезде к ней, потому как резина на автомобиле стояла нешипованная, цепей нам с собой не дали, а чистая, посыпанная солью сухая дорога кончилась и начался серпантин по снегу, по которому наша машина ехать отказывалась. Так что все две недели мы оставляли транспортное средство на улице и шли до своего жилья полкилометра пешком, а по утрам выкапывали машину после очередного снегопада. Гостиница была новая, подъезд еще не благоустроили, зато и стоила она недорого: мы втроем за две недели заплатили 1000 евро. У нас были две комнаты: одна с кухней, а другая – с камином, который мы так ни разу и не затопили.
Одно из самых полезных устройств было в первый же день обнаружено нами в туалете – подогрев ободка унитаза. Встроенный в стену сбоку фен с бешеной силой выдувал горячий воздух. Мы на нем приспособились ботинки сушить. Только надо было очень внимательно следить за процессом, а то я раз зазевался, и у моего башмака на третьей минуте сушки подошва отошла и пластмассовое покрытие запузырилась.
Еще телевизор оказался очень полезен в хозяйстве. Там на всех основных горнолыжных трассах установлены камеры, и по специальным каналам передают в прямом эфире, где что происходит. Собираешься идти кататься – смотришь, в какой долине на каком леднике какая погода, где очередь на подъемник есть, а где нет. В зависимости от этого уже решаешь, куда ехать.
Купленные нами ски-пасы «Зальцбургкарт» позволяли кататься не только в ближайшей долине Хинтерглем, но и в долине Цзель-Ам-Зи, на леднике Копрун и в массе других мест. Австрийцы вообще ребята массивные, выглядят уже лет в восемнадцать здоровенными дядьками, а мы побрились, сделали лица поневиннее и очень удачно сэкономили, купив подростковые ски-пасы.
Распорядок дня у нас установился примерно такой. Вставали часов в семь и к 8.30, к началу работы подъемников, ехали кататься, пока на горе народу совсем нет и снег еще хороший, только горными бульдозерами – ратраками – умятый. Часов до двенадцати раскатывались по проложенным трассам, а потом ехали на целину – по глубокому неезженому снегу на склонах и через лес рассекать. Мы как спортсмены катались: семикилометровую трассу без передыха проедешь, да еще в мягких ботинках, ноги, конечно, к обеду уже подгибаются. А австрийцы там совсем по другой программе отдыхали: едут себе не спеша на лыжах, потом остановятся у бара, хлопнут рюмочку шнапса, пивка или глинтвейна – и дальше поехали, до следующего бара.
Часа в два-три у нас был обед. Можно было и на горе поесть, в кафе, но мы обычно спускались в долину. Там, в Вейхофене, была целая улица всяких едален. То мы ели национальную телятину с макаронами, грибным соусом и брусничным вареньем, то по пиццам проходились, то по фондю. Примечательный факт: хорошее разливное пиво в ресторанах почти на евро дешевле кока-колы – 2.80 за пол-литра.
После обеда мы либо ехали домой сушить вещи, чтобы еще вечером покататься, либо сразу отправлялись, например, в сноупарк – на трамплинах прыгать, по рельсам скользить. Там-то я себе зубы и выбил: пытался сделать бэксайд-бортслайд – это когда спиной вперед запрыгиваешь на перилу, чтобы проскользить по ней на доске. Я на передний кант приземлился, баланс потерял – и на металлический борт зубами: один раскрошился, другой в десну вошел.
Как мы потом ездили с места на место, чтобы меня полечили, – это отдельный цирк. В медпункте на горе сначала никого не было, доктор на лыжах катался. Когда нашелся, говорит: «Я ничего поделать не могу, это вам к стоматологу надо в Капрун». Тамошний Пилюлькин мне только наркоз сделал – и тоже: в Зальцбург, мол, езжайте. 120 километров через снегопад. Там клиника была – это нечто, как в фильмах про будущее. Мы даже удивились, что кругом люди, а не роботы. Там уже дантист за меня взялся, мистером Поповым все время называл. «Как же вас, – говорит, – мистер Попов, так угораздило?» Страховка у нас была, так что о деньгах мы не беспокоились.
Жизнь на травме не закончилась – я пил антибиотики и продолжал кататься. Тем временем друг мой Денис записался в Хинтерглеме на трехдневные курсы повышения сноубордической квалификации. Это можно запросто сделать в любой день в одном из агентств, которых всегда полно в таких курортных горнолыжных городках. Есть программы обучения с нуля, а он записался на курс посложнее. Группу свою потерял, к другой прибился. А когда уже обучение прошел, пригласил меня на вечеринку, инициатором которой стал их инструктор, англичанин. Меня с прошедшими курс отвезли на ратраке в одиноко стоящий в горах ресторанчик, где я очень быстро остался единственным трезвым человеком, так как с антибиотиками мешать алкоголь не мог. Приняв на грудь, все стали играть в австрийскую народную игру по забиванию в пень гвоздя киркой. Суть игры сводится к тому, что тот, кто сильнее всех напился, забивает гвоздь дольше всех и проставляется. Но все выходило как раз наоборот: у трезвых ничего не получалось, а пьяные вгоняли гвоздь чуть ли не с одного удара, отчего все сильно веселились.
Потом инструктор говорит: «Давайте на санках кататься, их тут целый гараж. Только едем лежа на животе, и спорим, я первый приеду». А я вспомнил, как смотрел зимнюю олимпиаду, соревнования по санному спорту, и там говорили, что саночники ногами только самую грубую регулировку осуществляют, а в основном работают корпусом. Ну, думаю, с принципом я знаком, и не бывать такому, чтобы англичанин вперед меня пришел. Мы с ним погнали, а остальные где-то сзади поехали. Два километра неслись. Как я ни старался, пришел все-таки первым он, с отрывом в полкорпуса. Я без перчаток был, руки от санок отодрал, по карманам пошарил – телефона нет. Тут и Денис подъехал. Отцу позвонить, сказать, где мы, не можем: в кармане семь евро. А на улице подмораживает. Пошли на дискотеку погреться. Но как-то нам там не понравилось: все стоят, выпивают, никто не танцует, только англичане какие-то под Эминема и Бритни Спирс зажигают. Вообще, хорошие дискотеки с диджеями в Инсбруке и Майнхофене, там бывает горячо. А здесь дискотека такая плохенькая оказалась, потому что в Вейхофене места не особенно молодежные, в основном приезжают сюда семейные пары англичан, голландцев и немцев. С дискотеки мы ушли, нашли телефон-автомат, чудом вспомнили номер отцовского кривого мобильного, и он забрал нас домой.
А на следующий день Денис спас англичанку. Отъехал по целине метров пятьдесят от трассы – слышит: «Хелп! Хелп!» Подъезжает – девушка лежит в двусмысленной позе, лыжи в снег воткнулись, подняться не может. И Денис совершил рыцарский поступок – отстегнул девушке лыжи и спас ее из ледяного плена.
В этом году в конце января мы с отцом и другом Денисом на пару недель ездили в Австрию кататься на досках. Накатались всласть, Денис спас девушку, а я выбил себе пару зубов и потерял во время ночного слалома на санях свой любимый мобильник.
Прилетели мы в Германию, в Мюнхен, там взяли напрокат машину и поехали в Австрию, в Вейхофен, где у нас была забронирована гостиница. Веселье началось как раз на подъезде к ней, потому как резина на автомобиле стояла нешипованная, цепей нам с собой не дали, а чистая, посыпанная солью сухая дорога кончилась и начался серпантин по снегу, по которому наша машина ехать отказывалась. Так что все две недели мы оставляли транспортное средство на улице и шли до своего жилья полкилометра пешком, а по утрам выкапывали машину после очередного снегопада. Гостиница была новая, подъезд еще не благоустроили, зато и стоила она недорого: мы втроем за две недели заплатили 1000 евро. У нас были две комнаты: одна с кухней, а другая – с камином, который мы так ни разу и не затопили.
Одно из самых полезных устройств было в первый же день обнаружено нами в туалете – подогрев ободка унитаза. Встроенный в стену сбоку фен с бешеной силой выдувал горячий воздух. Мы на нем приспособились ботинки сушить. Только надо было очень внимательно следить за процессом, а то я раз зазевался, и у моего башмака на третьей минуте сушки подошва отошла и пластмассовое покрытие запузырилась.
Еще телевизор оказался очень полезен в хозяйстве. Там на всех основных горнолыжных трассах установлены камеры, и по специальным каналам передают в прямом эфире, где что происходит. Собираешься идти кататься – смотришь, в какой долине на каком леднике какая погода, где очередь на подъемник есть, а где нет. В зависимости от этого уже решаешь, куда ехать.
Купленные нами ски-пасы «Зальцбургкарт» позволяли кататься не только в ближайшей долине Хинтерглем, но и в долине Цзель-Ам-Зи, на леднике Копрун и в массе других мест. Австрийцы вообще ребята массивные, выглядят уже лет в восемнадцать здоровенными дядьками, а мы побрились, сделали лица поневиннее и очень удачно сэкономили, купив подростковые ски-пасы.
Распорядок дня у нас установился примерно такой. Вставали часов в семь и к 8.30, к началу работы подъемников, ехали кататься, пока на горе народу совсем нет и снег еще хороший, только горными бульдозерами – ратраками – умятый. Часов до двенадцати раскатывались по проложенным трассам, а потом ехали на целину – по глубокому неезженому снегу на склонах и через лес рассекать. Мы как спортсмены катались: семикилометровую трассу без передыха проедешь, да еще в мягких ботинках, ноги, конечно, к обеду уже подгибаются. А австрийцы там совсем по другой программе отдыхали: едут себе не спеша на лыжах, потом остановятся у бара, хлопнут рюмочку шнапса, пивка или глинтвейна – и дальше поехали, до следующего бара.
Часа в два-три у нас был обед. Можно было и на горе поесть, в кафе, но мы обычно спускались в долину. Там, в Вейхофене, была целая улица всяких едален. То мы ели национальную телятину с макаронами, грибным соусом и брусничным вареньем, то по пиццам проходились, то по фондю. Примечательный факт: хорошее разливное пиво в ресторанах почти на евро дешевле кока-колы – 2.80 за пол-литра.
После обеда мы либо ехали домой сушить вещи, чтобы еще вечером покататься, либо сразу отправлялись, например, в сноупарк – на трамплинах прыгать, по рельсам скользить. Там-то я себе зубы и выбил: пытался сделать бэксайд-бортслайд – это когда спиной вперед запрыгиваешь на перилу, чтобы проскользить по ней на доске. Я на передний кант приземлился, баланс потерял – и на металлический борт зубами: один раскрошился, другой в десну вошел.
Как мы потом ездили с места на место, чтобы меня полечили, – это отдельный цирк. В медпункте на горе сначала никого не было, доктор на лыжах катался. Когда нашелся, говорит: «Я ничего поделать не могу, это вам к стоматологу надо в Капрун». Тамошний Пилюлькин мне только наркоз сделал – и тоже: в Зальцбург, мол, езжайте. 120 километров через снегопад. Там клиника была – это нечто, как в фильмах про будущее. Мы даже удивились, что кругом люди, а не роботы. Там уже дантист за меня взялся, мистером Поповым все время называл. «Как же вас, – говорит, – мистер Попов, так угораздило?» Страховка у нас была, так что о деньгах мы не беспокоились.
Жизнь на травме не закончилась – я пил антибиотики и продолжал кататься. Тем временем друг мой Денис записался в Хинтерглеме на трехдневные курсы повышения сноубордической квалификации. Это можно запросто сделать в любой день в одном из агентств, которых всегда полно в таких курортных горнолыжных городках. Есть программы обучения с нуля, а он записался на курс посложнее. Группу свою потерял, к другой прибился. А когда уже обучение прошел, пригласил меня на вечеринку, инициатором которой стал их инструктор, англичанин. Меня с прошедшими курс отвезли на ратраке в одиноко стоящий в горах ресторанчик, где я очень быстро остался единственным трезвым человеком, так как с антибиотиками мешать алкоголь не мог. Приняв на грудь, все стали играть в австрийскую народную игру по забиванию в пень гвоздя киркой. Суть игры сводится к тому, что тот, кто сильнее всех напился, забивает гвоздь дольше всех и проставляется. Но все выходило как раз наоборот: у трезвых ничего не получалось, а пьяные вгоняли гвоздь чуть ли не с одного удара, отчего все сильно веселились.
Потом инструктор говорит: «Давайте на санках кататься, их тут целый гараж. Только едем лежа на животе, и спорим, я первый приеду». А я вспомнил, как смотрел зимнюю олимпиаду, соревнования по санному спорту, и там говорили, что саночники ногами только самую грубую регулировку осуществляют, а в основном работают корпусом. Ну, думаю, с принципом я знаком, и не бывать такому, чтобы англичанин вперед меня пришел. Мы с ним погнали, а остальные где-то сзади поехали. Два километра неслись. Как я ни старался, пришел все-таки первым он, с отрывом в полкорпуса. Я без перчаток был, руки от санок отодрал, по карманам пошарил – телефона нет. Тут и Денис подъехал. Отцу позвонить, сказать, где мы, не можем: в кармане семь евро. А на улице подмораживает. Пошли на дискотеку погреться. Но как-то нам там не понравилось: все стоят, выпивают, никто не танцует, только англичане какие-то под Эминема и Бритни Спирс зажигают. Вообще, хорошие дискотеки с диджеями в Инсбруке и Майнхофене, там бывает горячо. А здесь дискотека такая плохенькая оказалась, потому что в Вейхофене места не особенно молодежные, в основном приезжают сюда семейные пары англичан, голландцев и немцев. С дискотеки мы ушли, нашли телефон-автомат, чудом вспомнили номер отцовского кривого мобильного, и он забрал нас домой.
А на следующий день Денис спас англичанку. Отъехал по целине метров пятьдесят от трассы – слышит: «Хелп! Хелп!» Подъезжает – девушка лежит в двусмысленной позе, лыжи в снег воткнулись, подняться не может. И Денис совершил рыцарский поступок – отстегнул девушке лыжи и спас ее из ледяного плена.